Суд указал, что в приговоре должны быть приведены конкретные обстоятельства и доказательства, свидетельствующие об осознании лицом факта распространения заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, и о желании совершить данные действия

Один из экспертов отметил, что субъективное мнение может носить критический характер и это само по себе не свидетельствует о распространении его автором клеветы. Другой согласен с позицией ВС о том, что распространение сведений, которые могли бы быть клеветой, в данном случае не подтверждено необходимыми доказательствами. Третий обратил внимание, что основным критерием, самым сложным в доказывании в делах о клевете, является установление «заведомости». Четвертый отметил: в приговоре мирового судьи не были учтены доводы подсудимого о том, что его действия были направлены на разрешение конфликта и защиту своих прав.

Верховный Суд опубликовал Кассационное определение от 17 декабря 2024 г. по делу № 1-УД24-6-КЗ, которым прекратил уголовное дело о клевете, поскольку не увидел в действиях лица, направившего в адрес руководителя докладную записку о конфликте с другим сотрудником, состав преступления.

Обвинительный приговор за клевету

В июне 2023 г. Николай Дмитриев был осужден за клевету приговором мирового судьи и оштрафован на 10 тыс. руб. Как следует из приговора, частным обвинителем М., являющимся школьным сторожем, Николай Дмитриев (работник этой школы) обвинялся в том, что 31 августа 2022 г. написал и передал директору школы докладную записку, указав в ней факты, не соответствующие действительности, порочащие М., его честь и достоинство и подрывающие его репутацию. В записке сообщалось, что М. угрожал Николаю Дмитриеву физической расправой.

Мировой судья сослался на то, что частный обвинитель М. в судебном заседании поддержал обвинение и пояснил, что между ним и Николаем Дмитриевым сложились личные неприязненные отношения, а 30 августа 2022 г. у них возник словесный конфликт, но никаких угроз здоровью и жизни Николая Дмитриева он не высказывал и его не оскорблял. После этого, по словам М., директор вызвала его на беседу и проинформировала о поступившей в ее адрес записке, попросила представить объяснения по данному факту, и 5 октября 2022 г. он представил соответствующую докладную записку.

Признав установленным, что Николай Дмитриев в письменной форме сообщил директору школы заведомо ложные сведения о совершении М. в отношении него противоправных действий, мировой судья квалифицировал действия подсудимого по ч. 1 ст. 128.1 УК как клевету, т.е. распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию. Такой вывод мировой судья сделал, сославшись в подтверждение на исследованные в судебном заседании письменные материалы дела, а именно: заявление М., докладную записку Николая Дмитриева, докладную записку М. директору и ответ начальника отдела полиции о том, что сведения о совершении М. противоправных деяний в отдел полиции не поступали.

Мотивируя наличие в действиях Николая Дмитриева состава преступления, мировой судья в приговоре указал на то, что подсудимый осознавал ложный, т.е. не соответствующий действительности, и порочащий, т.е. умаляющий честь и достоинство, подрывающий репутацию М. с профессиональной и общечеловеческой точек зрения, характер распространенной информации, содержащий отрицательную оценку его личности, желая из личной неприязни причинить вред с целью его дискредитации. При этом, как указал мировой судья в приговоре, Николай Дмитриев распространил порочащие сведения, сообщив их директору образовательного учреждения. Суды апелляционной и кассационной инстанций согласились с такими выводами мирового судьи.

ВС не увидел состав преступления в действиях осужденного

Николай Дмитриев подал кассационную жалобу в Верховный Суд, в которой выразил несогласие с вынесенным в отношении него мировым судьей приговором, а также с постановлениями судов апелляционной и кассационной инстанций, считая указанные судебные решения незаконными, необоснованными и несправедливыми. Он утверждал, что выводы мирового судьи о его виновности в совершении преступления не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, настаивал на отсутствии в его действиях признаков преступления. Осужденный указал, что согласно приговору клеветой было признано содержание докладной записки, поданной им на имя работодателя после возникшего на рабочем месте конфликта с другим работником, который явился инициатором конфликта, и указанные обстоятельства нашли отражение во встречной докладной записке самого М., которая лишь подтвердила суть конфликта на рабочем месте, при этом не была исследована мировым судьей.

В кассационной жалобе отмечалось, что изложенные в докладной записке словесно-смысловые конструкции, признанные судами клеветой, не отвечают признаку общественной опасности; какие-либо последствия от написания этой докладной записки на имя работодателя для обвинителя не возникли, при этом правовая оценка содержанию докладной записки самого частного обвинителя от 5 октября 2022 г. судами не дана. Николай Дмитриев подчеркнул, что признание судом апелляционной инстанции законности приговора мирового судьи основано на решении, принятом Архангельским областным судом в порядке гражданского судопроизводства по рассмотрению искового заявления М. о защите чести, достоинства и деловой репутации.

При этом, как пояснил осужденный, при проверке приговора апелляция не дала оценку взаимосвязи между обращением обвинителя в суд в порядке гражданского судопроизводства и к мировому судье, который свои действия связывал с тем обстоятельством, что с ним прекращен срочный трудовой договор, ошибочно полагая, что на прекращение договора могла повлиять докладная записка осужденного. Николай Дмитриев настаивал на том, что возникший на рабочем месте конфликт между двумя работниками был урегулирован руководством учреждения и основанием для подачи заявления о возбуждении уголовного дела частного обвинения послужил факт окончания срочного трудового договора с М.

Изучив жалобу, ВС указал, что согласно правовой позиции, изложенной КС РФ в Определении от 30 марта 2023 г. № 531-О, для квалификации такого деяния, как клевета (ч. 1 ст. 128.1 УК), необходимо обязательное установление как общих признаков преступления, в том числе общественной опасности и противоправности, так и специальных признаков, включенных в состав клеветы, в том числе характеризующих его объективную и субъективную стороны. При этом Суд отметил, что криминообразующим признаком объективной стороны клеветы федеральный законодатель установил именно распространение сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, при этом способы совершения такого деяния должны оцениваться судами в каждом конкретном случае с учетом фактических обстоятельств (Определение КС от 5 декабря 2019 г. № 3272-О).

ВС разъяснил, что содержание субъективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 128.1 УК, характеризуется прямым умыслом, т.е. осознанием лицом факта распространения заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, и желанием совершить данные действия. Однако, как указала Судебная коллегия, конкретные обстоятельства и доказательства, свидетельствующие о наличии указанных признаков в действиях Николая Дмитриева, в приговоре не приведены.

Более того, обратил внимание Верховный Суд, в судебном заседании не представлены достаточные доказательства заведомой ложности распространенных Николаем Дмитриевым сведений, а также доказательства, подтверждающие, что данные сведения каким-либо образом опорочили честь и достоинство частного обвинителя и подорвали его репутацию. Так, признав клеветой содержание докладной записки, поданной подсудимым на имя директора школы после возникшего на рабочем месте конфликта с М., мировой судья не учел, что сам факт произошедшего конфликта был подтвержден во встречной докладной записке на имя директора от 5 октября 2022 г. самим М., которым также подробно изложены его обстоятельства. Кроме того, приобщив к материалам дела копию указанной докладной записки и сославшись на нее в приговоре как на доказательство виновности Николая Дмитриева в содеянном, мировой судья содержание данного документа в судебном заседании не исследовал, уточнено в определении.

Кроме того, ВС посчитал: без приведения обоснования отвергнуты доводы подсудимого, сводящиеся к тому, что инкриминируемое деяние в отношении М. он не совершал, обратился к директору с запиской для защиты своих прав и уведомления ее как руководителя об имевшем место конфликте на рабочем месте. Данные доводы мировой судья расценил как способ защиты. Между тем само по себе обращение подсудимого к директору образовательного учреждения вовсе не означает распространение указанных сведений с учетом установленных фактических обстоятельств.

Суд отметил, что, как следует из показаний заявителя, после произошедшего конфликта 30 августа 2022 г. он написал на имя руководителя образовательного учреждения докладную записку, в которой изложил свое восприятие произошедшего, имея целью именно разрешение конфликта мирным путем, притом что конфликт был подтвержден самим М., а из сообщенных им сведений следует, что именно он инициировал общение с Николаем Дмитриевым в указанный день, что привело к развитию конфликтной ситуации.

В определении указано, что согласно показаниям свидетеля – директора школы она при конфликте лично не присутствовала, узнав о конфликтной ситуации между работниками на рабочем месте, сделала все для того, чтобы их примирить, при этом какие-либо негативные последствия для М. в результате действий Николая Дмитриева с ее стороны не возникли. Указанные обстоятельства произошедшего не были приняты во внимание мировым судьей при юридической оценке содеянного подсудимым, а также при рассмотрении уголовного дела судами апелляционной и кассационной инстанций.

Таким образом, Верховный Суд указал, что при установленных мировым судьей обстоятельствах нельзя сделать вывод о наличии в действиях Николая Дмитриева состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 128.1 УК РФ. В связи с этим он отменил постановленный приговор, а также последующие судебные решения, а уголовное дело прекратил в связи с отсутствием в действиях Николая Дмитриева состава преступления, с признанием за ним права на реабилитацию.

Адвокаты поддержали позицию Верховного Суда

Адвокат МГКА «Волков, Лесников и коллеги» Дмитрий Репкин считает, что ВС РФ в данном случае вынес единственно верное и законное решение. Однако, по его мнению, весьма странным и непонятным является то, на каком основании мировой судья вообще принял к производству заявление частного обвинителя. «И частный обвинитель, и подсудимый были сотрудниками одной школы. Оба находились при исполнении трудовых обязанностей в момент конфликтной ситуации, обстоятельства которой изложены в докладных записках обоих. При этом исходя из информации, изложенной в определении, подсудимый, наоборот, проявив бдительность, написал докладную записку руководству о том, что сотрудник, работающий сторожем, при исполнении своих обязанностей и несении службы оскорблял подсудимого и угрожал физической расправой. На каком основании мировой судья делает выводы о том, что сведения, изложенные в докладной записке, являются ложными и тем более клеветническими?» – рассуждает эксперт.

Адвокат подчеркнул, что даже если изложенные подсудимым утверждения в его докладной записке в адрес руководства могли и не найти своего подтверждения, это не является безусловным основанием для привлечения его к уголовной ответственности, если соответствующее обращение обусловлено его попыткой реализовать свои конституционные права, имеющие выраженную публичную направленность, в целях привлечения внимания к проблеме внутри коллектива или к действиям конкретного работника.

Как заметил Дмитрий Репкин, мировой судья, вынесший приговор, фактически постановил в нем, что подсудимый оклеветал себя и потом только, возможно, частного обвинителя. Между тем в соответствии с ч. 1 ст. 128.1 УК клевета – это распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, а не себя, уточнил адвокат. Он также добавил, что субъективное мнение может носить критический характер, и это само по себе не свидетельствует о распространении его автором клеветы.

Эксперт обратил внимание, что обязательным признаком клеветы является заведомость. Если гражданин уверен в том, что сведения, которые он распространяет, содержат правдивые данные, хотя на самом деле они ложные, он не может нести уголовную ответственность по составу «клевета». Сами по себе те или иные недостоверные сведения не могут служить основанием для привлечения лица к уголовной ответственности, если не будет доказано, что обращение не имело под собой никаких оснований, а было продиктовано заведомо намерением оклеветать и причинить вред другому лицу. «Субъективное мнение подсудимого, изложенное им в докладной записке, об угрозах со стороны заявителя не было высказано в оскорбительной форме, не содержало оценку личности обвинителя, не носило явно негативный, оскорбительный характер, что не является нарушением прав на уважение чести и достоинства личности и вовсе не нанесло обвинителю какой-либо вред – ни моральный, ни материальный, а, наоборот, информировало руководство школы о возможных проблемах с данным сотрудником. Поэтому меня очень удивляет решение мирового судьи, а также то, что ни апелляционная, ни кассационная инстанции не увидели порочность (незаконность и необоснованность) вынесенного мировым судьей приговора», – прокомментировал Дмитрий Репкин.

Адвокат МКА «Легис групп» Виктор Погудин полагает, что обсуждаемое кассационное определение ВС является исключением из правил. Он отметил, что в ходе судебного рассмотрения уголовного дела ни одной инстанцией не были выявлены нарушения, которые в итоге послужили основанием для отмены приговора и прекращения дела Верховным Судом. «Так, суд первой инстанции не исследовал встречную докладную записку частного обвинителя, не учел показания свидетелей и не проанализировал действия подсудимого в контексте защиты его прав, что привело к необоснованным выводам. Для наступления ответственности за клевету ложные сведения должны быть конкретными, т.е. содержать факты, поддающиеся проверке. Однако исходя из текста документов факт конфликта без свидетелей достоверно проверить невозможно. Таким образом, можно предположить абсурдность принятого приговора в связи с его несоответствием ч. 4 ст. 302 и ч. 3 ст. 14 УПК РФ. ВС справедливо указал, что распространение сведений, которые могли бы быть клеветой, в данном случае не подтверждено необходимыми доказательствами. В связи с этим с выводами ВС остается только согласиться. Следует обратить внимание, что с момента вынесения приговора до его отмены и прекращения уголовного дела прошло полтора года, что создало необоснованную нагрузку на судебную систему», – указал он.

Адвокат, партнер INTELLECT Дмитрий Загайнов отметил, что в рассматриваемом кассационном определении ВС РФ в очередной раз напомнил, что наличие или отсутствие в деянии лица состава преступления по обвинению в клевете не может строиться исключительно на субъективном мнении заявителя и доводах свидетелей. Он обратил внимание, что основным критерием, самым сложным в доказывании в делах о клевете, является установление «заведомости». Лицо, распространяющее ложные сведения, должно осознавать недостоверность соответствующих сведений и желать их распространения.

«В рассматриваемом деле ВС указал на отсутствие исследования в уголовном деле доказательств о заведомой ложности распространенных подсудимым сведений. Этот момент очень важен: если бы такие доказательства были, то Верховный Суд, скорее всего, направил бы дело в нижестоящую инстанцию с указанием на необходимость их исследования. Но в данном случае Суд отменил судебные постановления нижестоящих судов и прекратил уголовное дело в связи с отсутствием в действиях подсудимого состава преступления, с признанием за ним права на реабилитацию. Иными словами, доказательств "заведомости” распространения ложных сведений в деле просто не оказалось. При таких обстоятельствах решение ВС представляется справедливым», – резюмировал Дмитрий Загайнов.

Председатель совета МКА «Андреев, Каганский, Гузенко и Партнеры» Андрей Андреев считает, что проблема, затронутая в данном определении, касается правильности квалификации деяния как клеветы, а также того, были ли достаточно обоснованы выводы нижестоящих судов. «Данный вопрос актуален, так как он касается тонкости применения норм УК РФ, регулирующих преступления против чести и достоинства, а также вопросов, связанных с правом на защиту, злоупотреблением правом и правомерностью подачи информации о конфликте на рабочем месте. Особую значимость имеет применение нормы о клевете в условиях трудовых споров, когда заявленные факты могут быть интерпретированы как ложные или искаженные и возникают вопросы о том, что именно подрывает репутацию обвинителя и как это влияет на общественные отношения», – пояснил он.

Адвокат отметил: в рассматриваемом случае показания свидетелей и частного обвинителя показывают, что конфликт был вызван личной неприязнью между сторонами. Сам факт подачи подсудимым докладной записки на имя директора образовательного учреждения не является актом клеветы, поскольку он стремился изложить свою точку зрения на конфликт, который был подтвержден частным обвинителем и свидетелями. Кроме того, он указал, что оценка состава преступления в данном случае не соответствует требованию закона: судебные инстанции не представили достаточных доказательств ложности заявленных подсудимым сведений, а также не доказали, что эти сведения повлекли последствия для частного обвинителя.

Андрей Андреев обратил внимание на нарушение права на защиту в данном деле. Так, он подчеркнул: в приговоре мирового судьи не учтены доводы подсудимого о том, что его действия были направлены на разрешение конфликта и защиту своих прав. Таким образом, адвокат считает, что кассационное определение ВС о прекращении уголовного дела справедливо, так как оно основано на правильном применении норм права и учете всех обстоятельств дела.

https://www.advgazeta.ru/novosti/vs-napomnil-kakie-priznaki-neobkhodimo-ustanovit-sudu-dlya-priznaniya-litsa-vinovnym-v-klevete/